Небольшой рассказик. Пинки принимаются.Знаете, иногда получаеться то, чего ты совсем не хочешь. Или даже иначе: ты хочешь этого, но не так…
Примерно такие мысли приходили мне на ум, когда я сидел в своем любимом кафе за третьей чашкой кофе с виски. Новенькая официантка подозрительно на меня косилась, но молчала. И правильно делала.
Я не человек, в привычном понимании. Я не смертен, да и алкоголь меня особо не берет. Впрочем, внешне это не так уж заметно. Девушки считают меня симпатичным, я этим нагло пользуюсь… Пользовался. До недавнего времени. Потом появилась она…
Молодая симпатичная и – главное – неглупая девченка. Бессмертная. Когда срок создания семьи почти истек… Я отбил ее у ее парня легко, она сама захотела. Мы вместе и все хорошо, но, как оказалось, не без осложнений…
Как я уже говорил, я менял смертных девушек как перчатки, не особо задумываясь о последствиях. Пока они меня не настигли. В эту эпоху сотовых сложно скрыться до конца.
Так, хватит. Сейчас я соберусь и скажу самую суть.
У моей бывшей ребенок. От меня. Сию радостную весть она мне сообщила утром, разбудив звонком меня и мою любимую.
— Привет. — Раздался в трубке тихий, предыстеричный голос. — Как твое ничего?
— Нормально. — Хотевшая было ударить меня подушкой Ксения остановилась, поймав мой взгляд. — Как ты?
— Хорошо. — Мне пришлось напрячь весь свой слух, чтобы услышать. — Знаешь, дочь пацанкой будет. Наверное. Но ты не беспокойся. Мне просто врач сказал отца предупредить…
Я не заметил коротких гудков и взволнованного вопроса Ксении. Я очнулся в себя только когда учуял резкий коньячный запах из фляжки, внезапно оказавшейся у меня в руках. Подумав, я не стал пить.
— Нет, не надо. — Я отстранил руку девушки. — Я уже в порядке.
— Кто это был?
— Осколок прошлого.
— И что хотел?
— Сказала, что я отец. — Я откинулся на кровать и закрыл глаза. — Знаешь, я мечтал о детях, но не таким образом. И не от смертной.
— Ты расист? — Она упала рядом.
— Нет. Просто дети не должны умирать раньше родителей. — Я поднялся и начал одеваться. — Я вернусь вечером. Если хочешь, съезди к родителям, я тебя потом заберу.
— Я позвоню вечером, когда решу… — Ксения сладко потянулась. Я привычным движением достал из кармана сигарету и закурил.
— Дверь захлопнешь. До вечера.
— Пока.
Кажеться, она немного обиделась… Но мне слишком надо сейчас побыть одному. Внезапно меня охватило давно забытое чувство панического страха перед ответственностью. А с ним надо бороться.
Я гулял по набережной, копаясь в себе. Сел на лавочку, закурил новую сигарету… Легче не становилось. Наверное, надо доехать до нее, спросить что и как… Я посмотрел в телефоне номер последнего вызова. Он был скрыт. Она сделала все, чтобы я не смог ее найти. Я знал, что она переехала, но не знал, куда. Искать ее по всем больницам было бы просто глупо…
Рядом со мной села белоснежная кошка. Она укоризненно на меня посмотрела, перебралась ко мне на колени я заглянула в глаза…
Я знал, что нужно делать. Я не хотел этого, совершенно. Но я не мог противиться воле Госпожи.
Теперь я знал, где она. Знал, куда мне надо ехать. Я собрался с мыслями и пошел к машине – в конце концов, мне не привыкать выполнять работу. Голем меня успокоил своим теплом, но я двигался так агрессивно, что все внимание ушло на дорогу. Стало легче, но, к сожалению, это длилось слишком недолго. Поднимаясь по ступеням больницы, я старался смириться, подбирая нужный предмет…
— Здравствуйте. Мне в триста шестнадцатый. — Усталая дежурная выдала мне бахиллы и пробурчала в ответ, что это на третьем этаже, вторая дверь слева. Я поблагадорил ее и начал подниматься.
Вокруг веяло хлоркой и кровью. Я так привык к этому запаху за все то время, когда я исполняю поручения госпожи, что обычно мне он нравиться. Но сейчас я испытывал страх. Страх перед тем, что мне предстояло сделать.
Я остановился у входа в палату. Там трое живых и два духа-хранителя. Старый и побитый жизнью, и свежий, молодой, лучащийся энергией. Дух сильного, крепкого ребенка, которы уберег бы его почти от всего… Кроме, возможно, меня.
Внезапный всплеск боли и крик внутри платы заставили меня буквально отпрыгнуть. Оттолкнув меня в сторону, внутрь вбежали врачи. Ее вывезли на каталке, и все, что я успел сделать – бросить в след маленькую, неприятно-черного цвета, смерть от кровопотери.
Я двигался как в полусне, когда спускался вниз и шел до голема. До нужного места автомобиль довез меня практически сам.
— Кофе с коньяком, пожалуйста. — Я сам подошел к стойке, не дожидаясь официантку. — И плитку горького шоколада.
Я угрюмо уставился в окно, на проезжающие автомобили. Лучше бы я выбрал инсульт или аритмию – они не такие мучительные… Но…
Я схитрил. Я знал, что в конечном итоге поплачусь за это, а может, и нет.
— Алле? — Я знал, что мне скажут.
— Извините, на этот номер звонили последний раз как отцу ребенка. Я правильно попал?
— Да, все правильно. Что случилось?
— Анна умерла при родах, мне очень жаль. — Будничным голосом пробасила трубка. — Желаете забрать ребенка?
— Да. Куда мне подъехать? — Задал я бесполезный вопрос.
По пути туда я позвонил одним своим очень хорошим знакомым. Молодая семья, они никак не могли родить ребенка и хотели усыновлять из приюта. Они с радостью согласились принять в семью девочку.
Мою девочку. Печальную песнь. Лину.
Интересно… Проявятся ли фамильные черты?