Серо. И пусто. За окном второй день идет унылый серый дождик, который время от времени переходит в ливень. По улице под окном проплывают маршрутки и троллейбусы – в этом славном городе сливные каналы замурованы в ноль. Вот очередная волна очередного транспорта заставила отскочить пешеходов, как цунами захлестнув тротуар. Мокрота и скукота...
Я долго и с укоризной смотрел на небо, но в итоге перевел мучительный взгляд на ноутбук. Контракт с издательством, черт бы его побрал, дает малый срок. И срок этот выходит через две недели, а у меня такая мура... Что на душе, то и на бумаге. Но редактор вряд ли оценит мое душевное состояние – взялся за гуж, не говори, что не дюж. А потом и руки вымыть не забудь, после гужа-то, а то ведь твои феерические эмоции могут пригодиться разве что для сторожа, а вот главбуха этим не проймешь.
Перечитав последнюю страницу, я не выдержал и закурил опять. Блок кончался подозрительно быстро, создавалось ощущение, что какой-то гипотетический домовой уверенно стрелял из него по пачке в полдень. Скоро придется переходить на обширные заначки, если дождь не прекратиться, конечно. В сети было не то чтобы тихо но... спокойно. Никто не беспокоил, что в принципе огорчало, все были заняты. Решив не отвлекать людей от важных дел, я просто включил телевизор, поставил любимый фильм и под вступительные аккорды отправился на кухню за едой.
Этот маневр не прошел незамеченным – Ведьма тут же увязалась за мной, требуя свою порцию и стараясь поточить об меня свои немаленькие когти. Ведьма – это моя кошка, черная, как смоль, характерная и, несмотря на размеры, изящная. Эдакая небольшая пантера, весом килограмма в четыре с половиной и при этом с фигурой балерины.
— Держи. Все, что есть. Сегодня корма возьму. — Я положил в ее тарелку кусок телятины, и понаблюдал, как она с довольным хищным урчанием за него принялась. — Здорово живешь, подруга... Мышковать не забывай, твой серый ужин опять гречу потаскал.
Кошка повела ухом, что на нашем языке означало примерно: «приняла к сведенью, буду думать...». Ну, в принципе, такой паек она получает не только за красивое личико...
Я вернулся в свое кресло с большим блюдом, доверху набитым лапшой быстрого приготовления и политой сверху тушенкой. Нет, не подумайте ничего такого, в холодильнике собственноручно сваренный борщ и вкуснейшие котлеты, но нравиться мне эта пакость на вкус, хоть убей. Проблем с желудком на почве нее не наблюдал, наверное потому что я пользуюсь своими маслом и приправами и питаюсь не только бичпаками.
— Ох, хоть бы кто зашел... Хотя по такой погоде – нефиг. Лучше я куда-нибудь смотаюсь.
Дома и вправду делать было совершенно нечего. Надев поверх рубашки длинный старомодный плащ вместо обычной куртки и надев легкую кепку, я счел этот наряд вполне достаточным, чтобы добежать до машины, а от машины – куда-нибудь. Взяв зонт, на случай приступа ливня, и ноутбук, на случай приступа творчества, я вышел во внутренний двор дома. Когда-то на первом этаже тоже были квартиры, теперь там только магазины, и лишь второй этаж – жилой. Внизу, под навесом обвитым виноградом, меня ждал верный «Москвич». Это был не первый такой дождь на моей памяти, поэтому я давно исправил его «боязнь луж». Мотор, как всегда, завелся на четвертом обороте.
Я стоял и думал, куда бы мне выдвинуться. Моя нерешительность и склонность к уединенности мешали просто напроситься к кому-нибудь в гости, и я поехал на набережную. Посмотреть на Волгу, на городской остров, просто послушать музыку. Я часто так делал, когда делать было нечего. Потом, по уже знакомому маршруту в любимое кафе...